Зверюга по кличке Идиешь

В деревне все думали, что кота деда Михалыча зовут Идиешом.

Но имени у него не было вообще. Просто, когда дед выходил на крыльцо и грозно орал «Иди ешь!», его кот, где бы он не находился в этот момент, мгновенно появлялся на крыльце, затем нырял в приоткрытую дверь, мчался на кухню и прилипал к блюдечку, начиная кошачью трапезу.

Михалыч был стариком маленьким, щупленьким, а кот был огромный, вроде даже — камышовый. И он своего хозяина боготворил. После трапезы, кот обязательно принимался тереться об ногу деда. Затем, когда старик садился на диван, он прыгал к нему на грудь, и клал передние лапы тому на плечи. Дед начинал гладить кота, и тот мурчал так громко, что Михалычу казалось, это мурчание слышно даже на улице.

Но таким ласковым кот был только с хозяином. Все остальные люди для него просто не существовали. Порой, когда к деду в избу заходили редкие гости, кот мгновенно прятался под железную кровать, и оттуда начинал раздаваться истошный кошачий то ли рёв, то ли вопль. И чем ближе гость приближался к деду, тем угрожающее становился этот звук.

У, зверюга… — испуганно говорил вошедший, и невольно пятился от Михалыча.

Да, в деревне все знали норов этого кота. Потому что многие не раз были им покусаны и поцарапаны до крови.

Но однажды Михалыча не стало. Когда соседи, навещающие деда каждый день, вызвали фельдшера, чтобы тот констатировать смерть, кот чуть не покусал этого бедолагу. Кота кое-как прогнали, и все три дня похорон в избу не пускали.

Всё это время он ночевал в сарае. Его пытались подкармливать, всё-таки жалко животину, ставили в том сарае миску с едой, но кот к ней даже ни разу не притронулся.

Доверие кота-бродяги

А потом в доме появилась новая хозяйка — молодая женщина Ирина, внучка Михалыча, которой дед и завещал свою избу. Она приехала в деревню через сорок дней после похорон, пока без семьи, чтобы привести дом в порядок, а потом думать, что с ним делать.

Когда Ирина вошла первый раз в избу на правах хозяйки, вместе с соседкой, которая ей передала ключи, она замерла от неожиданности. На диване лежал огромный кот.

Соседка, увидев это животное, опасливо попятилась к двери.

— У-у-у… Этот зверюга опять здесь появился… Видать, через открытую форточку влез. Теперь он тебе, Иринка, житья не даст. Гони ты его сразу отсюда.

— Кыся… Какой же ты огромный… — Не поверив соседке, Ирина улыбаясь потянулась к коту рукой, и тут же закричала от боли: — Ай!..

Рука, располосованная когтями, мгновенно стала окровавленной.

— Ну я же тебе говорила! — воскликнула испуганно соседка, и закричала на кота: — Ну-ка, брысь!

— Мяу!!! — завопил в ответ истошно кот. Было видно, что сдаваться он не намерен. Ведь он сейчас находился на том самом диване, на котором его каждый день ласкал хозяин, и поэтому теперь сторожил это место.

— Ах ты, паразит! — Соседка схватила веник, который стоял у печки — голландки, и ринулась в атаку.

Кот метнулся к окну, с двойными рамами, юркнул в узкую для него форточку, передние лапы его соскользнули, и он провалился между рам. Кое-как развернувшись в этом тесном стеклянном пространстве, он с ненавистью уставился на женщин.

— Провалился… — простонала Ирина, зажимая ладонью кровоточащую рану. — Надо его, наверное, оттуда как-то достать…

— Ничего, сам вылезет! — со злостью процедила соседка. Увидев старое полотенце, висевшее на гвозде, она схватила его и стала утирать новой хозяйке кровь на руке. — Зверюга, он и есть зверюга… Ты его, девочка, в дом вообще не пускай.

— Ну как же его не пускать? Он же здесь, наверное, всегда жил?

— Ничего. Пусть теперь на улице живёт. Зачем тебе дикий кот?

— Но ведь дедушка, наверное, с ним как-то ладил?

— Так ты же не дедушка. У тебя семья, наверное, есть. Дети.

— Есть, конечно.

— Ну и вот. Не приживётся этот кот в вашей семье. Всех расцарапает и напугает до смерти. Этого кота в деревне никто не любит.

— А как его зовут?

— Никак.

— Как это? – удивилась Ирина.

— Да очень просто. Твой дед по утрам выходил из избы и орал — иди ешь! И этот зверюга к нему нёсся как шальной. Он только твоего деда и признавал.

Пока они говорили, останавливая полотенцем кровь на руке Ирины, кот смотрел на них из-за стекла всё так же со звериной ненавистью. Когда новая хозяйка чуть ближе подошла к окну, он изогнулся внутри рам дугой, и поднял на загривке шерсть.

— Не вздумай его трогать! – снова испуганно воскликнула соседка. — Пущай себе там сидит. Надоест, сам вылезет.

— А если не вылезет?

— Куда он денется? По своей кошачьей нужде захочет, как миленький вылезет. Ты, главное, форточку со стороны улицы не закрывай. А со стороны комнаты… — Соседка сама захлопнула форточку. — Теперь ему только один путь — на улицу.

Кот весь день до ночи просидел между рам. Ирина пыталась с ним как-то наладить контакт, открывала форточку со стороны комнаты и ласково кыськала, показывала ему блюдечко с едой, но кот был непреклонен — изгибался дугой и предупреждающе шипел.

Так они и заночевали — она на дедовском диване, а кот между рам в окне.

Утром проснувшись, женщина опять увидела кота на старом месте.

— Неужели, ты сходил по своим делам и снова туда залез? — удивилась Ира. – Тебе же там тесно! Так и будешь там жить?

Кот уже не шипел, но смотрел всё так же недобро. Он опять весь день просидел в своём тесном прибежище, внимательно следя за новой хозяйкой, то и дело посматривая на дверь, словно ожидая, что сейчас она откроется, и в избу войдет его любимый дед.

Ирина пару раз попыталась выманить кота, но скоро смирилась с его упрямством, и уже не обращала на него никакого внимания.

А на следующее утро кота в окне не оказалось. Новая хозяйка даже расстроилась из-за этого. Она принялась искать его в сарае, в курятнике, в прочих чуланах и закутках, которые бывают в деревенском доме, но кот как сквозь землю провалился.

Тогда Ирина решила пройтись по деревне, и только спустилась с крыльца, как увидела какого-то мужчину, проходившего мимо.

— Извините, вы большого серого кота, похожего на камышового не видели? — обратилась она к нему.

— Идиеша, что ли? — хмыкнул мужчина.

— Кого? – не поняла Ира.

— Ну, кота покойного Михалыча.

— А его разве так зовут?

— Да нет, наверное. Он, что, пропал куда-то?

— Ага.

— А вы попробуйте его позвать, как Михалыч. Встаньте на крыльцо, и заорите что есть мочи: «Иди ешь!»

— Заорать?

— Ага. И чем грубее, тем лучше.

— Вы думаете, это поможет? — заулыбалась Ирина.

— Кто его знает? А вдруг?

Ирина неуверенно пошла обратно на крыльцо, набрала воздуху в лёгкие и не очень уверенно закричала:

— Иди ешь!

— Нет, не так, — засмеялась мужчина, который всё ещё стоял недалеко от избы. — Надо, чтобы в голосе металл был. Не стесняйтесь. Наш народ к этому крику давно привык. И кричите оба слова слитно — идиешь.

— Ладно. Я, попробую. — Ирина опять набрала воздуха, и грозно закричала:

— Идиешь!

И тут из кустов появился кот, почти мгновенно. Несколько секунд он удивлённо таращил на новую хозяйку глаза, затем метнулся на крыльцо — к закрытой двери. Ира засмеялась, открыла ему дверь, и кот тут же за ней исчез. А когда она поставила на кухне перед ним миску с едой, он опять внимательно посмотрел на новую хозяйку и не спеша принялся уплетать пищу.